Ну, например, Таня поняла, что тесто лучше поднимается, если его не льняным полотенцем (как наши бабушки) прикрывать, а по-современному пленкой заматывать... Шучу!!!
Конечно, речь идет не о бытовых повседневностях, а о чем-то глобальном, что ставило под угрозу или придавливало всю жизнь...
Вот, например, у Елизаветы Прокофьевны многолетний конфликт с невесткой. Десятилетия свекровиных обид и вдруг... опостылело. Ничего у нее в жизни кроме этих обид да отдельной квартиры не осталось. В квартире от скуки она часто делает ремонт, а отношения с невесткой обновить никак не получается.
С тех пор, как сын женился, она хоть и видит его регулярно, но как-то теперь все это не то и не так. Вот "Горгаз" раз в год делает обход: в спецодежде, в уличных ботинках на чистую кухню. А потом: распишитесь, где галочка. Тут, конечно, не газ. И не Галочка. Тут Света. И Свету нужно терпеть, чтобы семейный очаг не потух.
Терпела, терпела… Дотерпелась до полного равнодушия.
Ладно, - решила Елизавета Прокофьевна, - пусть все идет как идет.
Сын с невесткой и внуком приехали в гости. Привезли пирог. Лимонный, на этот раз.
- Бабушка, можно мне пирог? – спросил Ванечка. Глазки снизу вверх, Ромочка в детстве так же заглядывал и спрашивал: «Мама, ты меня любишь?» и тянулся к плечам. Теперь, наверное (наверняка!) у жены своей спрашивает. – Бабушка, ну… Можно? А то мама не разрешала дома, говорила, что в гости надо целый везти.
- Конечно, можно.
Женщина взяла нож, надрезала. Тесто пышное. Никогда раньше такого теста не то, чтобы у невестки, у нее самой не получалось. Положила кусок на тарелку. Ткнула кнопку чайника.
- Елизавета Профьевна, что ж вы делаете? – влетела Света.
- Что? Чай ставлю…
- Я про пирог. Вначале суп. Ребенку нельзя портить желудок!
«Нельзя портить желудок!» как будто свекровь своих детей не растила. Ну, не детей, одного сына… Но все равно… Растила! И без памперсов! И вырастила, слава Богу! Ей же, Свете, и нравится.
Но так Елизавета Прокофьевна подумала бы вчера. Сегодня она вообще ничего не подумала. Грандиозно!
- Ой, а у меня супа нету, - развела руками.
- Супа нету? – не то удивилась, не то передразнила невестка. – Ну, давайте, сварю.
- Есть котлеты…
- Нужен суп! – Света уже повязывала фартук.
Суп сделали молочный, чтобы побыстрее. Котлеты тоже поели. Дошла очередь до пирога. Елизавета Прокофьевна на диете. Талию уже не спасешь, но хотя бы диабет не заработать.
- Я не буду.., - запнулась. – Отказываться не буду. Такое пышное тесто! – и положила на тарелку самый большой кусок. Надкусила. Раньше тоже надкусывала, после отказа ей становилось стыдно, и она смягчалась, а кусок шел комом, шкрябал горло, урчал в животе, вспучивал изнутри.
Тут проглотила. Ну, пирог… Ну, немного кисловат, сахара бы побольше, или хотя бы пудрой присыпать. Но… не шкрябает, не вспучивает. Почему? Пышное тесто?
- Тесто пышное – потому что я секрет открыла, - хвасталась гостья. – Я теперь тазик на подъем не полотенцем прикрываю, а полиэтиленовой пленкой, герметично.
- Надо же! А я думала, тесто «дышать» должно… Какая ты, Света, мудрая. Не по годам!
- По вашему, если молодая, так должна быть дурой? Нет, мудрость, она не от возраста, от воспитания…
И Света принялась рассказывать, как она воспитывает Ванечку, чтобы он вырос мудрым или хотя бы умным, для начала.
Елизавета Прокофьевна потянулась еще за куском, потом еще… Ела с аппетитом, слушала с интересом.
Что за перемена приключилась с Елизаветой Прокофьевной?! Сама от нее в восторге и в ужасе одновременно. В восторге, потому что не уходит энергия, не растрачиваются силы. В ужасе, потому что боится, не черствость ли это?
Вот один футуролог, совсем старый, предсказывал, что люди превратятся в «киборгов». Любить перестанут и ненавидеть тоже. Над нами нынешними будут смеяться, потому что мы умеем чувствовать и переживать, а это не рационально. Может она в такого «киборга» уже превратилась?
Елизавете Прокофьевне хочется поделиться своим опасением... Но с кем? Сокровенные мысли - не пирог, они, возможно, и более полезные, только не для всех "съедобные".
Пирог почти весь ушел, в отличие от котлет.
- Котлеты, давайте, с собой дам.
- Не надо!
Света одела Ванечку и вышла с ним на лестничную клетку, чтобы не запарился. Коридор маленький. Все сразу не помещаются…
Прощаясь, Ромка обнял мать за плечи, поцеловал в лоб прохладными губами, заглянул сверху вниз ей в глаза и тихо, чтобы жена не слышала:
- Мам, ты сегодня какая-то другая...
- Какая?
- Не знаю... Скажи, ты и правда считаешь мою Свету мудрой?
Вспыхнула Елизавета Прокофьевна и возрадовалась: нет, не «киборг» еще!
А потом задумалась: вот, что ему ответить?
Journal information